Народный художник СССР в 60 лет отказался от всех должностей
«Поднимающий знамя», «Следы войны», «Музыкант», «Осень прародителей», «Егорка-летун» — эти и другие картины известный художник Гелий Коржев написал в своей мастерской на Верхней Масловке, дом 3. Он жил и работал в легендарном Городке художников. Здесь были задуманы и воплощены многие полотна из его исторического и библейского циклов. Здесь родились и тюрлики — фантасмагорические существа, которые, как считал мастер, помогают каждому из нас увидеть себя со стороны. О Гелии Михайловиче «Северу столицы» рассказала его дочь, художник-монументалист Анастасия Коржева.
Необычные имена
— Папины родители, бабушка и дедушка, — были фантазёры, хотя в 1920-е годы вся страна фантазировала, — говорит Анастасия Гелиевна. — Они дали оригинальное имя не только сыну, но и двум дочкам: одна стала Веттой, другая Эльдиной.
Будущий художник стал в итоге Гелием, потому что родился в середине лета, 7 июля, а Гелиос — бог Солнца.
— И он, правда, очень любил солнце, — продолжает Анастасия.
Творческое начало Гелия шло от отца, известного ландшафтного архитектора Михаила Коржева, в 1930-1950-е он проектировал практически все парки и сады в Москве, в том числе Петровский.
Окнами на Масловку
Мастерскую в городке художников Гелий Коржев получил в 1956 году. Семья въехала в тот же подъезд через десять лет, в 1967-м.
— Там два корпуса — старый, построенный в 1930-х годах, и новый, присоединённый к нему в 1950-е. Мастерская располагалась на десятом этаже, окнами на север — было слышно, как по Масловке ходил трамвай.
Потолки в мастерской были пять с половиной метров. При этом оба лифта — пассажирские, картины со стороной свыше 1 метра 10 сантиметров туда поместиться не могли.
— Папа всегда мучился, когда приходилось выносить большие полотна, нанимал людей, картины несли пешком, по лестнице, — рассказывает его дочь.
«Это хорошо, но неинтересно»
— Отец — один из основоположников «сурового стиля», возникшего в 60-е годы, — продолжает Анастасия Коржева. — Это целая плеяда послевоенных живописцев.
К «суровому стилю» Гелий Коржев пришёл не сразу.
— Сначала он работал в стиле советского реализма, был таким лирическим художником. «Осень» — девушка-машинистка смотрит в окно. «Уехали» — сидит мужчина, обхватил голову руками, на полу валяются брошенные игрушки. Его мама, моя бабушка Серафима Михайловна, — она была учительницей русского языка и литературы, — смотрела-смотрела на это, а потом говорит: «Сын, всё это хорошо, но как-то не очень интересно». И он сумел нащупать своё, стал брать глобальные темы, — отмечает дочь художника.
Сказочные тюрлики
Как на картинах академика Академии художеств и депутата Верховного Совета могли появиться тюрлики — отталкивающие монстры?
— В середине 1970-х к нам приехал сын моей сестры Ирины Иван, его первый внук. Тогда ему было три года. Он и говорит: «Деда, нарисуй мне животное, которое не существует!» Они сели, взяли бумагу: уши осла, хвост льва, хобот слона… Веселились, придумали им название. Сначала это было что-то детское. Но потом отец втянулся и брался за них в свободное время. Тюрлики не казались ему страшными или пугающими, он им сочувствовал: это то неприглядное, что есть в каждом из нас, и тюрлики помогают это увидеть и понять, — говорит Анастасия Коржева.
Стал затворником
В 1985 году, когда Гелию Михайловичу исполнилось 60 лет, он отказался от всех должностей, общественной работы, обязанностей, даже из Строгановки, где преподавал много лет, ушёл.
— Отец считал, что теперь — в последние годы жизни — должен работать как художник с полной отдачей. И стал затворником. В восемь утра подъём, в девять поднимался в мастерскую. Ему нравилось писать при дневном освещении.
В четыре часа работа заканчивалась. И начиналась подготовка к следующему дню.
— Отец сам делал рамки, натягивал холсты, сам грунтовал на рыбьем клею, по-старому. Он знал все сочетания красок и сам их смешивал, чтобы было долговечно. А главное — он с вечера продумывал до деталей всё, что завтра будет делать. «Когда день начался, уже поздно что-то придумывать, — говорил он. — Надо делать».
Художник на Монмартре
По словам Анастасии, её самая любимая картина отца — «Художник»: Монмартр, вечер в синих тонах, уличный художник сидит на тротуаре, напротив — девушка, которая ему позирует.
— Отец единственный раз был в Париже, сразу после института, по путёвке от комсомола. И увидел такую сценку на улице. Она его пронзила: в СССР художники не сидели на тротуаре, это было немыслимо. Девушку, которая позирует, он писал с моей мамы, Киры Владимировны, она тоже была художником, они прожили вместе 61 год.
Год назад, в прошлом августе, у входа в подъезд дома на Верхней Масловке, 3, были открыты необычные мемориальные доски. Это диптих — два вертикальных изображения, обрамляющие подъезд. С одной стороны — барельеф Гелия Коржева, с другой — его друга, пейзажиста Алексея Грицая, который тоже жил в этом доме. Авторы доски — внук художника скульптор Иван Коржев и директор Фонда Коржева архитектор Константин Арабчиков.
Свежие комментарии